З. Sobakin
***
ночь на каторгу красно-жёлтого знамени
была помещена
спасибо за вдохновение отрывкам
из вчерашнего сна
проклинаю свободу мысли,
данную мне моим богом
из двух дорог почему-то
выбираю левую дорогу
как только я оказываюсь один
все вещи от которых я бежал
настигают меня снова. исчезает адреналин
непонятно, зачем я писал
молодой сантим смотрит на тебя
с разорванных афиш
у него красные глаза и стеклянный взгляд
он не знает, зачем ты от собственной
жизни бежишь
ты говоришь только банальности
и во всём всегда виноват
разве об этом вы оба мечтали, разве сейчас
ты доволен и рад?
***
для своей страны я желаю только войны
восхитительный вид из окна
но слева стена и справа стена
комары забираются мне в глаза
у брата моего друга наступила шиза
с утра показался синим язык
у уродливой отчизны выступает кадык
а твой взгляд как нож в спину
в этот вечер меня поразил
выбил из расхлябанной колеи
в которой, по Блоку, вязли спицы
моего расхлябанного сознания
с утра наблюдаю сквозь туман
надоевшую картину
и мечтаю, как всё изменил бы
капитализм, счастье, заебись
всё будет заебись, обещал старый анархист
но к чему цепному вору такие обещания
а другим именем меня никто не называл
культурный багаж отнёс в спортивный зал
губы превратились в фарш
в книгах напечатан фарс
это не тот свет, не родина и не марс
***
я тот кто весной нанизывает листья на деревья
но наши отношения с миром разрушает тупая ревность
ведь мы это то что у нас не сбылось
и нашу любовь к жизни питает только
красная злость
хорошо, когда в жёлтой кофте душа
вспоминаю крик Маяка
беспорочная сталь клинка и железное горло звонка — этим гордились поэты
партизанская война в 21-м веке —
читаю в газете
хорошо, когда в жёлтой кофте душа
дыша на лицо побитого друга
понимаю что каждый друг здесь
просто зверюга
из весны жестокие гады сделали радио
а радио это культура
но нахуй мне надо это
***
говорят был один мальчик
так вот и он
так вот и он этот мальчик
говорят снимал
фото что-то ещё
кадр квадратный
композиция в голове
композиции в голове нет ни у кого
это предубеждение
предупреждение чтобы не надумывали
себе стоимость
святая троица нельзя писать
в целях собственного достоинства
***
зачесть
посмеющего сметь связать
и исчезает свет
baby you are so miserable
человек-ребёнок отсвечивает розовой кожей
его изящным рукам всего 25
я хочу вырваться из ада
мы покупаем мягкие сумки в виде животных
вам нужен пакетик
да из этой же сумки
довольствоваться двумя
я ухожу на больных ягодицах
дети хотят забрать мои калории
вдоль пруда
вы обманули, мы шли вдоль пруда
лекция о критике превращается
в лекцию о жизни
женщина усаживает мужчину за руль
рядом грязные вещи
она забивает его, он истекает жизнью кровью
она загибает металлическую перегородку,
выкинув из автомобиля ещё одну женщину.
её лицо зелёное с гнилью, не мертва,
рассказывает
автомобиль отъезжает, на пути —
такие же полутрупы, повествуют
вы думаете, это плохо? —
разъяряется лекторша с разными зрачками.
— это её акт изменения жизни, а вы будете
сидеть и осуждать зверства. о!
полётом мы следуем за автомобилем,
не в силах сбежать. над широкой рекой,
над полями падают тела.
фотографии разных лет.
А. подписано: благодарю тебя спасибо
выражает различную степень радости этими событиями жизни
хватит быть пятном на картине бренера
просто скажите мне
как можно любить любимого ребёнка
was there a girl you did NOT fuck? ah yes
я рад {дочь моя} что ты довольна
everyone, stop thinking!
***
белые церкви над родиной, я исчезаю
где-то ручей, как мечта, обхватил перешеек
и птицы движенье над отраженьем
и лошади бег у прихода
и вот то шоссе, острый запах и осень
и листья упали, собою гнездо обнажая
и драный октябрь, и рощи проходят
и где-то ручей, где мечта, но что же осталось?
живу и тоскую, как птица весны
и в грязном дожде, но я верю, но смерть
смерть близко, как воды ручья у листков
к любви и к высоким великим холмам
есть дерево, но ему страшно в лесу
дальний свет устрашает дороги и прочь
бьются ветки и тени сверкают полей
и мокрый асфальт отразился в загаре лица…
и все осталось. ну привет, утрата!
я не найду, утерян —
и белые церкви и дерзость скромна
останется все, растянув идеал
и бег лошадей, что ныряют в траву
и над отражением птицы движенья.