Алексей Rojo Сычёв
Алексей Rojo Сычёв
Ура Уралоблсовету!
Процарские сопли обильные очень,
Царь-сатрап и Антанта-давалка.
А мне тысячи тысяч мёртвых рабочих
На заводах загубленных жалко!
Вы по царским детишкам
страшно скорбите,
А крестьянским детям есть счёт,
От барских рук отыскавшим обитель
На полях крепостных?
Что ещё?
Мажорище, коммерс и просто тупица
Не поймут судьбу рабочей России,
Они не могут не заступиться
За собачку княжны Анастасии.
Ура доблестному Уралоблсовету!
Ура Свердлову!
Ура Юровскому!
За то, что царя призвали к ответу
Большевистскому, мужиковскому!
Труднейшее трудоустройство
Прихожу в отдел кадров.
«Необходима работа».
Начальник: «Вам нужно то-то и то-то,
Справка из ЖКО, из налоговой конторы,
Из военкомата, из санэпидемнадзора,
Из диспансера кожно-венерологического,
Наркологического и психиатрического».
Сперва я пошел в туберкулёзный,
Справку выпрашивал долго и слёзно.
В кожвендиспансере дали сразу,
Боясь подцепить какую-нибудь заразу.
За справкой из больницы
По месту жительства
Иду в больницу.
Сплошное вредительство.
Анализы сдал.
Это выдумки чьи?
Пол-литра крови, два литра мочи.
Бумажная волокита организована мудро,
Бесплатно не пожелают и доброго утра.
Не медосмотр, а наказание:
Сто рублей слово,
Пять знак препинания.
Взял ссуду в банке, в карманах квиточки,
Денег хватило на запятые и точки.
Люди за справкой через кассу идут,
В окошке кассир, суров и надут.
Врачиха смотрит
Как на личного врага.
Я весь в улыбке.
Врачиха строга.
В военкомате опросили вкратце:
«Год рожденья, призыва
и демобилизации».
«Восемьдесят третий, третий и пятый».
Через час получаю листочек помятый.
А в ЖКО спросили строго:
«В составе семьи у вас членов много?»
Отвечаю: «Не много. Кот мой и я».
Написали: «Из двух человек семья».
В налоговой очередь змеи хвостатей,
Пришел в семь утра, ухожу на закате.
Буквы в шеренгах бумажного плаца,
На справках исписанных всюду ютятся
Печатей овалы, треугольники, круги
Фиолетовых, красных и многих других.
И вот, наконец-то, я трудоустроен,
Стремленье к работе выросло вдвое.
Без выходных поработаю чуть,
Чтоб все долги банку за ссуду вернуть.
Новостройка
Семнадцатиэтажной виселицей
На Октябрьской улице
Новостройка стройная высится,
Над Тулой сутулится.
К мокрой щеке дома многоокого
Прикасаются пальцы кленовые.
Бродят повсюду —
Вокруг да около
Его обитатели новые.
Автомобили стоят любовно,
Прикасаясь устами к устам.
Дворником подстрижена ровно
Курчавая голова куста.
Ни к чему мне бессмертие
«Хочешь бессмертную жизнь?
Владей ею!» —
Предлагают.
Послушайте речь мою!
Я обычную жизнь прожить не умею,
А вы мне предлагаете вечную!
Мне бы срок отведённый изжить до года
И успокоиться в яме,
Разинутой кладбищенским огородом
С жуткими отвесными краями.
А прежде успеть бы утомиться бытом,
Делами земными и околоземными,
Да так, чтоб концы отдавать не забытым,
А с церемониями древними туземными.
Не желаю себе такого житья,
Безвременья этого странного,
Но после смерти прошу выдать
Возможность родиться заново!
На парадно-выходное деревянное...
На парадно-выходное деревянное одев,
Став ослепительным и весомым,
Плыву на руках в одноместной ладье,
Посторонней рукой наливая знакомым.
И я весь в цветах!
Да где это видано,
Чтоб я, да ещё и в цветах?
Признаться, мне даже немного обидно,
Что прежде не было так.
И будет без пряников всё хорошо,
И без алко — темно и ненастно,
Будет сырой двухметровый мешок
Без шила, кота и пыли напрасной.
Но я не хочу слышать всякие бредни
Про ангельско-адскую свору
И, пожалуйста, не называйте последним
Мой первый путь на Мыльную Гору!
Аванс
Засунул и вынул...
Потенция в норме!
Я не упускаю свой шанс.
Мой пластик сегодня
В отличнейшей форме,
Туда переведён аванс.
И я не сниму всю сумму сразу,
Сразу всю сумму никто не снимет.
«Кайф растяни!» —
Шепчут проблески разума.
Я соглашаюсь с ними.
Но с каждым актом становится хуже
Потенция чисел баланса,
Засунул и вынул...
Шикарнейший ужин —
И вот уже нету аванса.
Съём банкоматный mujeres сродни,
Бабам...
Кому же ещё?!
Что ещё в жизни так, как они
Опустошает наш счёт?!
Не в сети
Рыба я, птица или змея?
Боюсь, что её посетит
Уведомленье о том, что я
Вновь появился в сети.
Ни рыба, ни птица и ни змея я,
В сети я не окажусь.
Себе самому, не изменяя,
Сетевую осаду держу.
Был бы рыбой, птицей или змеёй,
Возможно, попался бы в сеть,
Но что для меня эти сети её?
Я порвал эти сети все.
Пусть рыба, пусть птица или змея
Попадаются в прочные сети.
Я ж ухожу из сети, смеясь,
От рыб, птиц и змей отличаясь этим.
Свободный Тунис
Уже несколько дней по ТВ, в интернете,
Новость важная из Туниса.
Люди свободолюбивые эти
Освободили Тунис!
Зарезан племянник жены президента,
Сожжена его сына вилла.
Турфирмы вывозят своих клиентов,
МИД РФ прилагает все силы.
Сам президент убежал, улетел,
Сломя голову, в Эр-Рияд,
Дабы не оказаться в числе тех тел,
Что на столбах висят.
Волна народного недовольства смыла
Зин эль-Абидин Бен Али.
Народ в любом государстве —
Та сила, что способна диктат свалить.
Отчаянные африканцы снова
Выбрали в меню строку «Edit».
Я, радуясь, кричу четыре слова:
«Африка борется — Африка победит!»
Гражданская война изнутри
Моя власть над собою снова подорвана,
Тоталитарность внутри,
Вся власть отдана внутренним органам.
Ультразвуком проверь, посмотри!
Сердце-столица Родины-тела
Ревёт и стучит и гудит.
Ему бы, конечно, очень хотелось
Разрастись до размеров груди.
Периферия — почки и печень,
Сочинили свой собственный гимн
И готовят уже крематориев печи
Для сердца и иже с ним.
Желудок занял нейтральную сторону,
Кишечник за сердце всецело,
Мозг предлагает делить тело поровну,
Но никто не спросил само тело.
Я возражал: «Что же вы,
В самом деле!
Я ж не взял свое тело в аренду!»
Но стороны слушать меня не хотели,
А мозг предложил референдум.
Скольким осколкам...
Скольким осколкам суждено
Уснуть в брюхе?
Смерти осколков счёт не равен,
Когда некто лежит головою на ухе,
Глаза под надёжной
Защитой век-ставен.
Воздуха срез сплошь оскален осколками,
Лужу впитала вскоре шинель.
Её посыпает щедро иголками
Стоящая рядом столетняя ель.
Ельины лапы осколками биты,
Хвою теряют обильно на тех
Многих осколками злыми убитых
Ради осколочно-склочных потех.
Шагая по космосу...
В начале были просто телескопы,
Обсерватории прокладывали путь,
Учёные накапливали опыт,
Чтоб полететь туда когда-нибудь.
Ученый-теоретик Циолковский
Развил идею «космо-поездов»,
Позже был создан эРНИИ московский
Модель тридцатых и сороковых годов.
Сперва суборбитальные полёты,
Собаки на проекте «Спутник-5»,
Те первые отважные пилоты,
Прокладывали путь за пядью пядь.
И вот из сопел шквал огня и гари!
Отправился на корабле «Восток-1»
Наш Юрий Алексеевич Гагарин,
Советский лётчик
И советский гражданин.
За ним свершенья новые настали,
Каждый полёт — отсчет всегда с нуля:
Леонов вышел из ракетной стали
В открытый космос ненадолго погулять.
Луна, Венера, первая стыковка...
Штаты догнали нас в восьмидесятых,
Когда закончилась железных
Кадров ковка,
Ушли герои, фото лишь висят их...
Сбываются космические сказки,
Полётами на Марс
«Пакардов», «Призм»,
Свободно продаются лунные участки
И развивается космический туризм.
Появятся ль рекламные плакаты?
Найдут ли ископаемые там?
Поделят ли Луну и Марс на штаты?
И выделят ли новый страшный штамм?
Нам это вскоре разъяснит наука,
Что Интернет дала нам и мобилы.
Да что мы ждём, товарищи?!
А ну-ка, давайте вложим деньги
В лунные могилы!
Что празднуем?
Что праздновать нас заставляют власти?!
Что связано с двенадцатым числом
Июня, декабря?
Проклясть их
Меня призвал Истории излом.
День Независимости
(От валютных курсов?).
Симулятивно производство, его нет,
Поэтому зависим от ресурсов,
От истощаемых торговлей недр.
День Конституции (точней — её поминки?)
Канадцы путают российский гимн
С «Патриотическою песнью» Глинки,
Но президент легко прощает это им.
В России глупость царствует —
Не ново!
Необоснованно, бездумно, глупо, зря
Перенесён и переименован
Великий День и Праздник Октября!
Днём примиренья нынче
Четвёртым ноября он заменён.
Эй, реформаторы!
Я к трёхсотлетью Линча
Составил список реформаторских имён!
Гордая Греция
Сердце бунтаря подобно торфу,
Даже под землёй продолжит тлеть.
Что творят в Афинах и на Корфу,
Разгибая государства клеть?!
Беспорядки городами, весями
К югу от Балкан взошли мгновенно,
Тарой с зажигательными смесями
Против полицейских и военных.
Градус политической активности
Усомниться вновь заставил власти
В их и прежде шаткой легитимности,
Как стекло витрин и жжёный пластик.
Сердце греется погромом в Греции,
Глядя в городах на гордых греков!
В результате внутренней секреции
Из «рабов» в «гормонов-человеков».
Между трёх морей славных пламя,
Ионическому, Критскому, Эгейскому
Погромы на долгую память,
На память — ожог полицейскому.
Март-авангард
После февральской нудной волокиты
Доклад взял эксгуматор-март,
Уже на крышах ледяные сталактиты,
Сугробы в тыл,
А птицы — в авангард.
Уже освобождён район Текстильщики,
Там создан Весно-Ганджа-Трест,
Где грустные заядлые курильщики
Писали свой Февральский Манифест.
В руках рюкзак у городского партизана:
Две банки «Bullit», пачка сигарильос,
«Madcon», в наушниках
И книжечка Зерзана...
Весны добьёмся в городской герилье!
А зори здесь психие...
На фоне фосгено-зариновых зорь,
Вот, аномально-нормальна!
На такой же заре Сергеем Лазо
Паровозная топка распалена.
Здесь Дальний Восток Не-Ближнего-Света,
Здесь сопки, леса громкостихие,
Здесь полные воды, китайская
Ветошь, здесь эроз,
А зори здесь психие...
Электро-террор
Электричество у капитала на страже,
Жизнь привязана им к киловаттам.
Капиталистам свет более важен,
Чем нам, рабочим ребятам.
Как обесточить столицу —
Вот это была бы акция
За то, что козлы продают нашу ПРО!
Где теперь ты, Rote Armee Frакция?!
За продажу в рассрочку
Нашей страны
От Курил и до Калининграда,
Чтоб никто из сограждан
Не был уныл,
Их госдачи и Кремль обесточить бы Надо!
Электричество нужно в заложники брать
И требовать власти к ответу!
Роджер Кук — это, кстати,
Троюродный брат...
Мой привет анархисту-поэту!